Минюст ликвидировал «Фонд Ройзмана»* через суд

Первая претензия связана с юридическим адресом фонда. Чиновники долго рассказывали о том, что на сайте адрес периодически менялся с Энгельса, 15а, на офис по Красноармейской, 62, и обратно. Истцы напирают на то, что смена адреса вводит в заблуждение людей, и это само по себе является нарушением. В фонде подчеркнули, что офис по Энгельса никогда не переставал работать, там находятся рабочие места руководителя и бухгалтера, хранятся архивы и принимается корреспонденция. В свою очередь, офис на Красноармейской находится в аренде, там больше места, и именно он используется для приема граждан. Никаких ограничений закон не налагает на то, что НКО может брать в аренду больше двух помещений для своих прямых нужд.

Вообще, значительная часть претензий Минюста связана именно с документами и неточностями в них. Например, одним из нарушений называли несоответствие органов управления фондом в уставе и документах. В фонде уверяют, что просто не обратили на это внимание. А то, что после внесения изменения в устав продолжили использовать прежние бланки – не злой умысел, а техническая ошибка.

Также у истца и ответчика оказался разный взгляд на трактовку целей, прописанных в уставе. Минюст посчитал нарушением, что фонд из 22 целей реально работает только по пяти. Ответчик отметил, что целей у фонда всего две, но есть 19 направлений деятельности, в рамках которых и идет достижение целей. Кроме того, есть определенный набор видов деятельности – то есть способов выполнения направлений работы в рамках прописанных в уставе целей. Представители министерства остались при своем мнении; решить, есть ли тут неустранимое нарушение, должен суд. Сюда же можно отнести позицию истца о наличии оформленной благотворительной программы. В фонде уверяют, что их было даже две – «Адресная помощь Свердловской области», которая позже переросла в просто «Адресную помощь», поскольку обращаться стали люди из разных регионов России. Тут обе стороны также остались при своем мнении.

Самым серьезным обвинением остается нецелевое использование средств, собранных на приобретение уколов дорогостоящего препарата «Золгенсма» для детей М. и К. (имена детей мы не называем по этическим соображениям, – прим. ред.). Всего фонд собрал более 222 млн рублей, но пока происходил долгий процесс согласования приобретения лекарств, мальчикам была оказана медпомощь за счет федерального бюджета и фонда «Круг добра». В итоге, екатеринбургский фонд оказался в сложной ситуации: он должен был либо вернуть эти средства благотворителям, либо потратить на другие цели. И то, и другое невозможно без выражения прямой воли тех, кто эти средства внес.

Минюст настаивает, что благотворительный фонд допустил нецелевое использование средств в обоих случаях. Для лечения К. было собрано больше 122 млн рублей, 109 из них внесла мама ребенка. Спустя определенное время она приняла решение пожертвовать почти 89 млн рублей на строительство онкопансионата на территории областной детской клинической больницы. Истцы настаивают, что по договору фонд должен был вернуть деньги маме ребенка без каких-либо вариантов, причем сделать это в годичный срок. На лечение М. было собрано почти 100 млн рублей, из них больше 33 млн внесли родители. И эти средства до сих пор находятся на счете фонда. Из обсуждения в зале суда стало известно, что представители фонда не связывались с родителями, чтобы спросить о дальнейших действиях с внесенными деньгами, потому что уверены: те пользуются соцсетями и должны знать, что деньги на лечение их ребенка не пригодились и могут быть возвращены или перенаправлены. В целом, только на лечение первого ребенка пожертвовали средства около 7 тыс. человек. И только шестеро попросили вернуть деньги.

Исходя из трактовки Минюста, фонд присвоил больше 200 млн рублей, разместил их на банковском счете и заработал за два года больше миллиона рублей, которые положил на общий счет фонда. Ответчики категорически не согласны с такой оценкой, учитывая, что они не стали класть эти средства на депозит под 20% годовых, полностью сохранили их до момента распоряжения дарителей. Кроме того, по мнению Ахильгова, никаких норм о том, что деньги нужно вернуть в течение года, если они не были потрачены на указанные цели, нет.

Еще одно нарушение связано с представительскими расходами на 8 с лишним миллионов рублей. В исковых требованиях утверждается, что фонд активно тратил средства на приобретение продуктов питания и алкоголя. Эта позиция вызвала, пожалуй, наиболее жаркие споры, пока Ахильгов не процитировал письмо Минфина, в котором указывается, что алкоголь может быть отнесен к этому виду расходов. Представители фонда документально подтвердили расходы на проведение медицинских симпозиумов, куда приглашали столичных нейрохирургов и других специалистов, чтобы они продиагностировали 47 детей-инвалидов, проживающих в городе и области. Принимающая сторона оплачивала их проживание, питание, такси и дарила подарки, куда входил и пресловутый алкоголь. В свете представленных документов Минюст снизил сумму нецелевых расходов по этой статье с почти 9 млн до 5 млн рублей.

Калой Ахильгов по ходу заседания несколько раз просил пояснить истцов, какие именно нарушения являются грубыми и неустранимыми в принципе. Истцы признали, что не все нарушения являются неустранимыми, но заявили, что все – грубые. Адвокат напомнил, что позиция Верховного Суда такова: только неустранимые нарушения могут являться грубыми, а потом добавил, что для него вообще нонсенс – видеть подобное судебное разбирательство.

«Мы знаем, как тяжело на лечение собираются деньги. Если фонд собрал 222 миллиона на помощь двум детям так быстро – такой фонд надо на руках носить: значит, к нему есть доверие. Не выявлено ни копейки хищений, ни копейки растраты, нецелевого использования. То нецелевое использование, о котором говорит административный истец – оно на 4 млн рублей является неустранимым: и сейчас всё – надо закрыть фонд? А давайте представим себе, что фонд закрыли – вот кому от этого хорошо? Детям, которым он помогает? Социально незащищённым слоям населения, которым он помогает? А мы знаем, что помогает, мы видим это по документам. Больным, врачам – кому от этого хорошо? Если есть нарушения, давайте их зафиксируем, давайте их устраним, будем дальше работать», – завершил эту стадия суда Ахильгов.

«Суд принял решение ликвидировать фонд. Пусть все тяготы людей, которым фонд помогал, лягут тяжким бременем на плечи тех, кто это сделал. А мы будем бороться и в апелляции, и в кассации, и дальше», – прокомментировал юрист итоги заседания.

Напомним, основанием для иска о ликвидации фонда стали выявленные в ходе проверки нарушения, в том числе нецелевое расходование средств благотворителей. Сам фонд настаивает на незаконности проверки и подал встречный иск в арбитраж. Третьим лицом во втором процессе проходило свердловское ГУ МВД.

*Евгений Ройзман – физическое лицо, выполняющее функции иноагента в России.